Андрей Болконский в романе Л . Н . Толстого " Война и мир "
Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж
маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый
молодой человек с определенными и сухими чертами. Все в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до
тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его
маленькою женою. Ем видно, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж
надоели ему та, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из
всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех
ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он
поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел все общество.
Lise , - сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что
терпение истощено.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во
взгляде его , дружеском, ласковом, все-таки выражалось сознание своего
превосходства.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из
кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед.
Все его дорожные принадлежности были в большом порядке у
князя Андрея: все было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано
тесемочками.
Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей
понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было
нежно
- Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на
аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, -
сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой план, составленный им, план атаки.
Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни
дороги, ни милы мне дорогие многие люди – отец, сестра, жена, - самые дорогие
мне люди, - но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам
сейчас за минуту славы, торжества над другими людьми, за любовь к себе людей,
которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей.
И все-таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми
ими, дорожу этою таинственною силой и славой, которая вот тут надо мной носится
в этом тумане.
Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, разраженным и
вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно
желанной минуты.
Глядя на знамя, ему все думалось: может быть, это то самое
знамя, с которым мне придется идти впереди войск.
«Вот она наступила решительная минута! Дошло до меня
дело», подумал князь Андрей и, ударив лошадь, подъехал к Кутузову.
- Ребята вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» - подумал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно направленных именно против него.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с
древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам,
не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь
маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило между его
душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нему облаками. Ему было
совершенно все равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил о
нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы
его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе
понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелится и произвести
какой-нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его
разжалобивший, слабый, болезненный стон.