Как капля в море опущенна,
Вся твердь перед тобой сия;
На что мне зримая вселенна?
И что перед тобою я?
Г.Р.Державин
Державин начал печататься в 1773 году, хотя стал писать стихи еще на солдатской службе. Сохранились две тетради того раннего периода творчества, когда он «приобщался» к «воителям» нормативного стихосложения. В его ранних несамостоятельных опытах прослеживается влияние не только общепризнанных поэтов того времени, но и таких новаторов, как Чулков, Барков, к которым позднее мы сможем отнести и самого Державина.
Одной из основных особенностей поэтики Державина является разрушение жанровой иерархии: соединение «высокого» и «низкого». Традиционно употребление низкой лексики было возможно исключительно в низких жанрах: басне, эпиграмме, комедии. Нередко это создавало лексическую дисгармонию: «Прогаркни праздник сей крестьянский» («Крестьянский праздник»). Здесь наблюдается смешение церковнославянской и просторечной лексики.
Метрические неточности часто превращались в новые размеры. Так, в стихотворении «Ласточка» Державин впервые вводит чередование трехсложных дактиля и амфибрахия:
Уж не ласточка сладкогласия
Домовитая со застрехи —
Ах! Моя милая, прекрасная
Прочь улетела, — с ней утехи.
Но, пожалуй, наиболее широкое распространение получила так называемая «образная звукопись», с помощью которой создается картина. «Глагол времен! Металла звон!» — бой часов («На смерть кн. Мещерского»),
«Северны громы в гробе лежат» — образ полководца Суворова («Снегирь»).
Державин часто пользуется неточными рифмами: «творенье» \ «перья», «во тьме» \ «во сне» и другими подобными.
Державин становится новатором, вернее, создателем новых философских од. Человек в них рассматривается не во внешней гражданской деятельности, а в глубинных связях с природой. Одна из самых могущественных — смерть: «Глотает царства алчна смерть», «Солнца ею потушаются». Появляется мысль о равенстве людей перед лицом вечности, происходит переосмысление общественных ценностей:
Подите счастья прочь возможны,
Вы все пременны здесь и ложны:
Я в дверях вечности стою.
Однако поэт не проповедует пессимизма: жизнь приобретает особую ценность:
Жизнь есть небес мгновенный дар
А что есть небеса? А кто же Вседержатель?
Для Державина Бог — первоначало, не существующее отдельно от природы. В этом поэт следует за Геродотом и Кантом. О существовании Бога свидетельствует «природный чин», т. е. порядок, гармония, стремление человека к творческому началу: «Тебя душа, быть может, чает...». Образы здесь очень символичны.
Стихотворение «Водопад» является образцом подобного стиля. Символом недолгой славы героев становится образ осыпающейся горы: «Алмаз насыплется гора». Сам водопад Кивач, находящийся в Карелии, — олицетворение бездны, вечности, в которой все тонет. Особую роль в литературе XVIII века имеет обращение к историческим лицам, которые являются примером для современников. По мнению классицистов, история — замкнутый круг повторяющихся событий, а следовательно, история содержит в себе бездну параллелей с настоящим временем. Для Державина Велисарий — оклеветанный полководец, сравнимый с «неким мужем седым», то есть, скорее всего, с Румянцевым, напрасно отстраненным от службы.
В шестидесятые годы XVIII века вышли в свет «Песни Оссиана», сочиненные шотландским поэтом Макферсоном. Главным их героем был царь Фенгал и его сын Оссиан. Основными темами стали война и любовь. Фоном повествования служил мрачный колоритный пейзаж (впоследствии подобный пейзаж стал называться «оссиановским»). Державин заимствует мрачность описаний и значительность аллегорий:
Под наклоненным кедром вниз,
При страшной сей красе природы,
На утлом пне, который свис
С утеса на яры воды,
Я вижу — некий муж седой
Склонился на руку главой.
Копье, и меч, и щит великой,
Стена отечества всего,
И шлем, обвитый повиликой,
Лежат во мху у ног его ...
В его одах часто встречаются пейзажные и портретные зарисовки, описанние исторических событий. Все реже ображается поэт к изображению отдельных качеств человеческой натуры, все чаще стремится он к портретному сходству.
Теория классицизма почти всегда предполагала обращение к великой личности в отдельности и к обществу в целом, но даже в этом Державина нельзя считать прямым последователем корифеев классицизма; он резко выделяется из общего ряда во многом схожих поэтов этой эпохи. Слово в его произведениях теряет ту плоскостность, которая была свойственна поэзии XVIII века, оно приобретает новые осязаемые формы, становится весомым.
Для од Державина характерно тематическое и стилистическое разнообразие. Среди его произведений выделяют хвалебные, победные, сатирические и философские оды. Державин отходит от традиций Ломоносова, создавая новый тип оды, промежуточный на пути к сюжетному стихотворению. Если одам Ломоносова свойственна условность и они направлены на то, чтобы пробудить интерес читателя к определенной идее, то в произведениях Державина преобладает лирическое начало, тематика значительно богаче, шире, чем у его предшественников. Сам Державин считал свою поэзию «говорящей живописью ». И спустя два столетия мы можем с уверенностью сказать, что эти слова проверены временем, имя поэта извесно потомкам, которые считают его прекрасным летописцем своей эпохи.